«Оля вся была разбита, как стеклышко!»

Бывший полицейский Максим Богданов отвечает за гибель 21-летней девушки.

Ельниковский райсуд приступил к рассмотрению уголовного дела о ДТП с участием сотрудников отделения полиции № 11 по обслуживанию Ельниковского района ММО «Краснослободский». На скамье подсудимых оказался 21-летний бывший сержант внутренней службы Максим Богданов, который обвиняется в причинении смерти своей коллеге-ровеснице Ольге Межиной. 19 декабря прошлого года они вместе ехали на работу, но на обледеневшей дороге ВАЗ-2115 под управлением молодого сотрудника вылетел на встречку, где врезался в КамАЗ. Непристегнутая пассажирка вылетела из салона и скончалась на месте. Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Нарушение правил ПДД, повлекших по неосторожности смерть человека». За преступление, вину в котором Богданов не признал, ему грозит до 5 лет неволи. Ответственность за случившееся сторона защиты возложила на дорожные службы, которые не уследили за безопасностью трассы. Из зала суда — Екатерина Смирнова.

В просторном зале заседаний Ельниковского суда все участники процесса разместились на одной стороне. Мама погибшей девушки и родственница сели вперед, а за ними с внушительной группой поддержки устроился подсудимый. С первого взгляда даже показалось, что стороны примирились. Настолько спокойно они находились рядом. Но вскоре стало понятно, что это лишь видимость. «Родился в Краснослободске, проживаю там же на улице Дзержинского, холост, — докладывает судье Богданов. — Работаю в «Водоканалсервисе» слесарем по водопроводу».

Прокурор оглашает обвинение. Богданов был принят на службу в качестве полицейского-водителя 14 декабря прошлого года. Ежедневно добирался на работу в Ельники на своем авто и потому хорошо знал, что на трассе существует колейность… Утром 19 декабря полицейский вместе с коллегой Ольгой Межиной (она занимала должность инспектора группы анализа планирования и контроля штаба) ехали на работу. Молодые люди не были пристегнуты. При этом вряд ли водитель не заметил, что наледь на трассе Красно­слободск — Ельники не была посыпана реагентами и песком. В итоге Богданов «не учел дорожную обстановку на хорошо известной ему местности» и «не принял меры для торможения вплоть до полной остановки». На скорости 80 км/ч легковушка под управлением сержанта попала в колею и вылетела на встречную полосу, где попала под КамАЗ с прицепом. Межина, вылетев из салона на проезжую часть, погибла на месте… Грузовик после столкновения съехал с дороги и врезался в опору линии электропередач. Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Нарушение правил ПДД, повлекших по неосторожности смерть человека». После случившегося Богданов еще какое-то время продолжал трудиться в полиции, но 19 апреля подал рапорт об увольнении по собственному желанию...

«Вину не признаю! — поднимается подсудимый, а в зале раздался протяжный вздох родственников погибшей. — Почему — скажет адвокат!» Суть выступления защитника свелась к тому, что вина за случившееся полностью лежит на плечах дорожников. «Нарушение правил дорожного движения Богданову вменяться не может, поскольку он принял все разумные меры предосторожности! (Только вот ремень, который мог удержать Олю в салоне, он почему-то не посчитал достаточным для безопасности– «С») Причина ДТП заключается в ненадлежащей обработке дороги и наличии на ней дефектов в виде колеи. Сотрудники ГИБДД даже составили соответствующие протоколы. Следствие не представило доказательств того, что Богданов мог знать об этом! И я считаю, что перекладывать вину других на моего подзащитного совершенно недопустимо!»

Суд приглашает на допрос маму погибшей девушки Галину Межину. Она говорит, что видела Максима только в день аварии. «Обычно Оля сама добиралась на службу на своей машине, но незадолго до гибели попала в аварию, и автомобиль пришлось отдать в ремонт. Утром 19 декабря муж хотел оставить дочери свою машину, но я отговорила: Оля накануне сказала, что ее подвезет коллега Максим… Мы ждали его приезда на моей работе. Дочка еще переживала, что парня долго нет. Наконец, Богданов позвонил, и Оля лишь рукой мне махнула: «Мама, все, я побежала!» Я даже проводить ее не успела… А спустя несколько минут вышла в торговый зал и увидела, как под окном стоят две машины экипажа ДПС включенными мигалками. «Ой, Галина Ивановна, наверное, авария произошла!» — сказал мой сотрудник Дмитрий, а я согласилась: «Может быть! И ведь не торопятся на происшествие!» И тут меня словно ножом по сердцу — авария! А ведь Оля в дороге! Я бросилась к телефону, стала набирать ее номер, а в ответ лишь длинные гудки. «Оля, возьми трубку, Оля, пожалуйста, ответь…» — говорю… Мне позвонил ее парень, Саша Рыкалин. «Галина Ивановна, на ельниковской трассе ДТП произошло, Оля на дороге без сознания лежит!» Мы кинулись с коллегой туда. По дороге я стала набирать номер 112, а мне в ответ: сообщите о происшествии в дежурную часть полиции, и телефон диктуют. А я его не то что набрать — запомнить не могу… Говорю: «Дима, позвони Саше, спроси: она жива?» Он позвонил. После на меня взглянул и головой качнул, что нет...»

Женщина плачет. С трудом продолжает дальше: «Когда мы приехали на место, Оля лежала на дороге, а Саша ее обнимал и плакал… Я спросила: где водитель? Но никто мне не ответил. После кто-то сказал, что он сидит в машине у гаишников. Я подошла посмотреть, что с ним случилось — может, тоже какие-то травмы. Но Максим увидел меня и заблокировал дверь… Так я стояла и смотрела на него через стекло… После сотрудники открыли дверь, и я спросила: «Как ты теперь жить после ЭТОГО будешь?» Он промолчал. Даже прощения у меня не попросил...»

Адвоката интересует, какие в тот день были дорожные условия. Женщина отвечает честно — гололед, который не был обработан дорожными службами. «Но все при этом соблюдали скоростной режим, — добавляет она. — И не летели сломя голову!» — «А с какой скоростью ехали вы?» — «Вы знаете, мне в тот момент было не до скорости. Я ехала и молила Бога, чтобы Оля была жива!» — «Вы с самого начала считали Богданова виноватым?» — «Погибла моя дочь. И не приведи Господь кому-то оказаться в моей ситуации! Я из кладбища и церкви не выхожу, у меня давление под 200 поднимается. Богданов — вот он, живой! А Оля была вся разбита, как стеклышко! Я отправила здорового ребенка на работу, и он должен был, как водитель, обес­печить ее безопасность! Я считаю, что причина ДТП в его халатности!» — «Но ведь дорога по материалам дела не соответствует условиям безопасного вождения», — не отступает защитник. «А где она соответствует вообще, скажите? Богданов каждый день ездил по этой дороге и хорошо знал ее состояние, и должен был его учитывать! В этот день по дороге ехало много машин, но никого, кроме Максима, не выбросило на встречку!»

Затем в зал приглашается водитель скорой медицинской помощи Краснослободской ЦРБ Виктор Лушкин, который вместе с медиками прибыл на место происшествия. Мужчина вспомнил, что в тот день состояние дороги действительно оставляло желать лучшего. Впрочем, как и всегда. «Я уже пятый год на «скорой» работаю, бывает, что по четыре раза в день в Ельники езжу. И зимой на этой трассе и колеи, и гололед…» Защиту интересует, с какой скоростью двигался на место водитель. «40–45 километров в час. Местами можно было разогнаться и до 60, но выше уже было небезопасно. Дорогу не посыпали реагентами. У меня водительский стаж — 40 лет, и я учитывал имеющуюся на дороге колею, она же бросает автомобиль!» Прокурор оглашает показания, которые опытный водитель подзабыл. Колейность начиналась за 400 метров до места ДТП и продолжалась еще около 1 километра...

Затем суд заслушивает показания инспектора ДПС Андрея Макаева. О ДТП с участием полицейских ему стало известно во время инструктажа в кабинете начальника полиции Михаила Сергушкина. «Мы с коллегой заступали на службу, когда в кабинет вбежал оперативный дежурный и сказал: «Там ДТП произошло с Межиной!» — «Это наша сотрудница?» — спросил начальник. «Да!» — «Срочно на место!» — скомандовал он… Мы ехали туда, как говорится, на пределе скорости — 100–100 км/ч. По территории Краснослободского района дорога еще была нормальная, но вот на границе с Ельниковским начался гололед, который ничем обработан не был. На месте аварии стояло много машин и находился еще один экипаж ДПС. Коллеги сказали, что Межина разбилась насмерть. Она лежала на середине дороги, накрытая мужской курткой. Когда я стал разговаривать с Богдановым, его трясло. «Где твоя верхняя одежда?» — спросил я. Он ответил: «Я накрыл ей Олю…» Я провел освидетельствование обоих водителей, они оказались трезвые. Также успел опросить водителя КамАЗа. Он ехал из Нижегородской области в составе так называемого каравана из нескольких машин. Навстречу ему по своей полосе ехала светлая иномарка, за которой двигалась вазовская «пятнашка». Неожиданно ее закрутило и выбросило на встречную полосу. По словам дальнобойщика, все произошло так неожиданно и быстро, что он не смог уйти от столкновения. После чего съехал в поле, врезался в столб ЛЭП и потерял сознание… О недостатках содержания дороги мы составили соответствующий акт».

Остальные свидетели ДТП на заседание не явились, и рассмотрение дела пере­несли на другой день. При этом защита настояла, чтобы в суде заслушали каждого участника дела. Тут возник небольшой казус: большинство свидетелей — дальнобойщики, да еще и с прописками в других регионах. А на время проведения чемпионата мира по футболу доступ таких граждан в Мордовию на своих автомобилях затруднителен. Как это препятствие будет устраняться в ходе заседаний, неизвестно...

Источник: stolica-s.su